А у меня ощущение, что язык откусит при попытке поцелуя.

– Фамилию свою новую назови, – прошу ее.

– Что? – теряется и не понимает.

– Твоя новая фамилия, сёнейм или как там это слово, скажи мне ее.

Она непонимающе посмотрела, не улавливая сути.

– Ал…

Достаточно.

Дернулся вперед и толкнулся между мягких губ языком. Проникая глубоко и властно. Как положено мужу.

Черт возьми. Я муж. Мой мир теперь должен сойтись на одной женщине?

Подумал и представил Кару обнаженной.

Хм… В принципе я не против.

Отвлекшись на свои пошлые и веселые мысли, не заметил, что мой поцелуй стал более откровенным, а девушка потерянной. Остановился.

Ладно. Терпение.

Оторвался от Кары и подмигнул ей, в ответ получив гневный взгляд.

Огонь, блядь.

Дальше шла череда поздравлений, стоило выйти из церкви.

Солдаты Томмазини подходили ко мне, женщины к Каре. Никто и пальцем не касался даже ее руки. Если у них так принято, я не против. Все равно отстрелил бы каждую фалангу, которая к ней притронулась.

– Я подарю тебе парные кружки с медведями и шерстяные трусы, – весело сказал Ян, когда толпа сошла на нет и рассаживалась за столы.

– Будь так добр, а то моим яйцам холодно в жаркой Италии.

– Поздравляю, – ухмыльнулся и перевел взгляд на стоящую рядом… жену.

– Спасибо. Этот выблядок думал, что я буду визжать оттого, что не заставил жениться на малолетке?

– Думаю, он решил таким способом показать, как был расстроен с грузом.

– Пошел он на хуй.

На мой весьма громкий возглас Кара повернула голову.

– А она та еще…

– Не договаривай свои мысли, они мне могут не понравиться, – предупредил Яна.

– Ты женат три минуты, а уже направил оружие на мой зад?

– Ты прекрасно знаешь, что так будет всегда.

– Ладно, пора пожрать. Я намочил трусы, пока стоял и смотрел на твои клятвы.

– Я их не произносил.

– Это было понятно по твоей роже.

Он ушел, а я взял Кару под руку и повел под огромный белый шатер, украшенный белыми цветами, как и в церкви.

Красиво.

Помог жене сесть и опустился рядом, решив, что сейчас будет весело.

Но это было не так.

Какой-то пиздеж сплошной начался.

– Что они говорят? – спросил Кару, которая резко вздрогнула.

– Поздравляют отца с тем, что он заключил отличную сделку.

– Сделку?

– Выдав меня замуж за тебя. Ты же сам это прекрасно знаешь, – глянула с вызовом и хмыкнув отвернулась.

– Ага, я многое знаю, Кара, – скользнул губами по ее плечу, которые было обнаженным.

Она отпрянула как от огня.

– Мне показалось или ты хромаешь?

Девушка напряженно кивнула.

– Уже жалеешь о приобретении, Виктор?

Твою мать… Однажды я запишу ее голос на диктофон.

– Не гадай, у тебя будет время узнать меня поближе.

Она снова отвернулась и перед нами появилась девушка, что-то быстро говоря.

– Они хотят, чтобы мы танцевали.

– Вряд ли им понравится мой коронный танец, – пробормотал, вставая с места и подав руку жене, повел ее медленно на танцпол.

Она прижалась ко мне не так близко, поэтому быстро исправив досадное, «недоразумение» пришлось наклонить голову к ней.

– Можно немного медленней? – попросила, когда я почувствовал, что она «скакать» начинает.

– Я могу взять тебя на руки.

– Нет, – резко ответила и подняла голову, чтобы смотреть в глаза.

– Тогда могу, – сбавил темп и по хрен, что мелодия звучит иначе. – Сколько тебе лет? – спросил первое, что пришло в голову, потому что оторвать свой взгляд от губ ее не мог.

– Двадцать девять.

– Класс. Мне тридцать шесть. Мама будет рада с тобой познакомиться, – подумал об этом и тут же произнес.

Это правда.

Когда я сказал ей о свадьбе, она была счастлива.

– Мама?

– Да. Думала, что я Маугли?

– У тебя большая фамилья?

– И не только фамилия. У меня есть много чего, что определяется словом «большое».

Сначала она с шоком на лице посмотрела на меня, затем снова надела маску холодной итальянки.

– Я заметила. Эго в списке, видимо, первым значится.

– А я смотрю, ты многое заметить успела. Так понравился?

На это она не ответила, потому что пришел гребаный Бруно, танцевать с дочерью, а я с его женой. Произнеся только одно слово в конце «Граци», кажется, это значит «спасибо».

Потом Кару увел на танцпол Фабиано, брат. А когда я посмотрел на ее лицо, понял, что надо спасать жену.

– Ты как гребаный рыцарь, – подметил Ян, увидев мой настрой.

– Бери выше. Я муж.

– Главное не импотент.

Я сверкнул ему кривой ухмылкой и, поправив пиджак, ринулся в бой.

– Моя очередь, – улыбнулся своей жене и потянул на себя, обхватив ее талию рукой, вырывая из лап дяди.

Глава 10

Я представляла его другим. Не то чтобы много думала, но это ведь нормально, подумать раз о будущем муже?

И вот я замужем.

За человеком, который ставит меня в ступор порой. Своим напором, юмором, легкостью. Но в то же время я чувствую силу и власть. Мало кто перед моим отцом смеет доставать оружие. А направлять на него? Я такого не видела. Если таковые были, то явно уже мертвы.

Он же угрожал ему, не боясь получить пулю в лоб.

Я испугалась, там в церкви.

Этот момент я прокручивала в голове и все результаты свадьбы, что я представляла, были плачевными. Все мы оказывались мертвы. Почему он решил иначе? Почему не потребовал молодую сестру? Почему не отменил все?

Зачем жениться? Бьянка молода и хороша собой. Ни один из мужчин не предпочел бы ей меня. Ни один! Кроме него.

Что это? Безрассудство или авантюра?

Я не старалась его понять, мне это было не нужно. Но рада, что он не стал настаивать на свадьбе и обещанной дочерью Томмазини. Тот второй, чтобы с моим мужем, уверена, он был готов идти до конца. Огромный и страшный.

В этом я благодарна Виктору. Бьянка слишком юна.

Альтова. Моя новая фамилия совершенно странная. Чужая и холодная. Неподходящая. Но для наказания за жизнь сойдет.

– Ох, sole mio, – мама чуть ли не плача посмотрела на меня. – Ты так прекрасна.

– Мама, прошу.

– Но это правда. Я так за тебя счастлива.

– Счастлива? – я решила, что она плачет от сожаления, от печали о такой участи, но никак не ожидала слов про счастье.

– Конечно. Этот мужчина показал свое лицо. Он смел и в чем-то безрассуден. Ты будешь в надежных руках.

– Откуда ты знаешь. Ты сказала ему единственное «здравствуй» за всю свадьбу.

– Мне не нужно говорить с человеком, чтобы увидеть его. Виктор себя показал.

– Он мафиози, он не может иначе себя вести.

– Ну прекрати, Кара. Позволь быть счастливой самой себе… Отпусти…

– Мама…

Все дело было кое в чем другом. В чем-то таком же ужасном и вселяющем в меня ужас.

Быть счастливой снова и снова потерять… А когда ты жена мафии, ты всегда на грани боли.

Нет. Я отказываюсь. И я не могу. Даже с клятвой у алтаря другому мужчине, я не выкину из сердца моего мужа и сына.

– Прости, Кара… Но я твоя мать, и я всегда буду желать своим детям счастье.

Я понимала ее. Потому что, став матерью, желала Артуро того же.

На глаза наворачиваются слезы, но скатиться по щекам им не позволяют традиции.

Прихрамывая, я танцую с дядями, отцом, братом, который похож на безликую скалу. Холодный жестокий. Когда мы были младше, когда Фабиано не был посвящен в мафию, мы были почти лучшими друзьями. Но сейчас все далеко не так.

– Он не Адамо, Кара. Он другой. Найди подход к своему мужу, – внезапно заговорил брат.

– Что ты имеешь в виду?

– Адамо давал много свободы тебе. И с нашими мужчинами можно быть собой.

Вряд ли он и правда так считал. Потому что, выйдя замуж, женщины многое были обязаны терпеть и это никак не связано со словом свобода. Но какая-то далекая суть его слов была мне понятна.